— Уснула… Вот жалость. И почему не убил? Заказ есть, — голос на грани слышимости привел Агату в чувство, но она не стала открывать глаз, еще не понимая, что происходит вокруг. — Если цель не будет устранена — запахнет жареным.

— Запахнет. Но главным условием было достать препарат. Я достал. Остальное уже не важно, Титан, — ответил Глухарь где-то по ту сторону тьмы. — Долго не проживет. Но пока — нужна.

— Ты смотри… С огнем играешь.

— Знаю. Заказов нынче много…

— Вот оно как? Ну, тогда понятно, — хохотнул кто-то с веселым, но до ужаса знакомым голосом. Девушка признала в его обладателе Крота, и ее передернуло. — А то я уж подумал, что ты решил побыть добрым парнем!

— Я-то? — голос Глухаря прозвучал, словно блеснула сталь. — Услышь это Волкодав — у него бы колени от смеха сломались.

— Знавал его?

— Знавал. Пересекался. Верно про него говорила сталкерня. Редкостный… Ладно, о своих плохо не говорят, — мужчина хмыкнул. — А я многих повидал.

— И сколько лет ты здесь? — все тот же веселый голос Крота внезапно стал серьезным и спокойным.

— Честно? Лет десять. Нет, вру, пятнадцать. Видал мое лицо? То-то же.

Агата приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на говоривших, неловко потянувшись. На нее оказался наброшен еще чей-то плащ, все это время игравший роль одеяла. Пусть и не самого теплого, но хоть какого-нибудь.

«Странно».

— Проснулась, кажись. Или подслушивала? — кто-то склонился над ней, но ученая все равно не знала, кем этот наемник был. — Отвечай.

— Проснулась, — светловолосая сжала ладонь в кулак, вперив взгляд прямо в глаза собеседника. Он не выдержал — и прекратил сверлить ее лицо своим разглядыванием. — Деревня… цела?

— Перебить весь этот курятник нам совесть не позволила, — Титан ответил ей вместо наемника, косо посмотрев на девушку. — Ладно. Уходим, — после этого он обратился к Глухарю:
— Деньги поделим справедливо. Тебе сотку. Нам по столько же. Но позже.

— Пойдет. Кинете в мой ящик, ключи есть.

— Без проблем.

Отряд отправился дальше, оставив мужчину и Агату в доме в одиночестве. Девушка медленно села, потерев затекшие плечи, а Глухарь подбросил в костер сухую ветвь, усмехнувшись:
— Много услышала?

— Пятнадцать лет… И не надоело? Теперь-то можешь быть честным. Мне некому будет рассказать.

— И правда. Что же ты узнать хочешь? Допустим, сейчас я добрый и отвечу. Будешь бутерброд? У меня осталась парочка, — равнодушно ответил наемник, и светловолосая подошла к костру, сев на пол около него, кутаясь сразу в два плаща. — Считай это временным перемирием.

— Да я уже поняла, что… что ты не убьешь меня, пока я не вспомню. И пока не дойдем наверняка тоже. Иначе было бы бессмысленно пугать, — Агата немного помолчала. — Давай бутерброд… Я проголодалась.

— Пугать и правда бессмысленно. Быть может, если я обещаю подарить тебе жизнь, твоя чудесная память заработает быстрее? — Глухарь протянул ей хлеб с кусочком колбасы, и девушка, поблагодарив его, начала есть, ничего более не сказав.

Меж тем тучи сгущались, и спустя некоторое время на землю пролились первые капли дождя. Вдалеке послышались раскаты грома и лай перепуганных собак, бросившихся наутек от этого шума и разбежавшихся по всей Свалке. Кабаны визжали и хрюкали, и их вопли сливались в единую какофонию со взрывами аномалий.

Мир замер, но время все же продолжило свой ход, когда наемник сказал:
— Мы направимся в Бар. Ты помнишь группировку «Долг»?

— Нет, совершенно не помню.

— Вот и славно. Со мной они знакомы, как с вольным сталкером. И я надеюсь, что ты меня не подведешь, — Глухарь криво улыбнулся девушка, а она кивнула ему в ответ, откусив очередной кусок от бутерброда.

Двинулись в путь они под проливным дождем, оставив после себя только золу и не успевшие сгореть мелкие ветки. Шла пара быстро, даже не переговариваясь. Агата куталась в плащ, закрыв капюшоном свое лицо почти до подбородка, а Глухарь шел чуть впереди нее, держа автомат наготове. Расслабляться было нельзя.

И правда, неподалеку уже были слышны выстрелы.

«Бандиты стреляют? И откуда мне знать, что они? Ах, да… Мне же об этом Шайба рассказал еще в Деревне».

— Держись ближе. У тебя оружия нет, — Глухарь остановился, когда впереди возникло два силуэта, что неспешным шагом приближались к ним, держа в руках ружья.

— Хабар есть? — выкрикнула одна из фигур, но больше сказать ничего не успела — наемник выстрелил в нее короткой очередью, тут же укрывшись за деревом, за локоть утащив за собой и светловолосую.

Стрелять дробью с такого расстояния было бесполезно, но напарник повалившегося на землю в предсмертных судорогах бандита, выкрикнув несколько оскорблений, выпустил оба патрона в ствол дерева, тут же получив половину оставшегося магазина автомата Глухаря в горло.

— Пошли быстрее. Сейчас падаль сбежится, — он и бровью не повел, направившись дальше и теперь держа Агату за запястье. Чтобы не убежала.

«Мясо слабого — пища сильного… Кажется, так говорят. И правда, за столько лет служения Зоне Глухарь отточил свои навыки.

Он ничего не боится. Идет вперед. Но куда? Может, знает, где находится препарат? Тогда все пропало… И я пропала тоже».

Очередной раскат грома вывел девушку из легкого ступора, и она, мельком глянув на Глухаря, ускорила шаг. До Бара оставалось идти от силы час, если судить по КПК. Не так уж и много. Вот только там, по слухам, располагалась бандитская застава.

Дождь все усиливался, пока не начал размывать дорогу под ногами сталкеров, превращая ее в липкую грязь. Агата все сильнее куталась в промокший насквозь плащ, который уже ничем не могу ей помочь. Наемник же шел все тем же ровным, спокойным шагом, временами косо поглядывая на нее.

Только отбившийся от стада кабан пересек их дорогу, убежав в кусты, как небо, бывшее практически черным, начало стремительно алеть, и мимо парочки пробежала стайка собак, что словно бы убегали от чего-то…

— Это Выброс! — Глухарь ринулся вперед, видя приближающуюся заставу, что на вид не отличалась от других заброшенных зданий. И только одинокий грузовик лежавший на боку перед бетонным блоком, навевал тоску. — Быстрее двигайся! Давай!

Бандитов, свободно разгуливающих по территории, они не увидели. Но и абсолютно все двери, ведущие внутрь пары строений, были заперты.

— Откройте, черт возьми! — наемник несколько раз ударил в дверь кулаком, и она внезапно поддалась, будучи открытой мужчиной в таком же, как и у Агаты, плаще.

— Залетайте, ну! — рыкнул он, и второй раз повторять не пришлось — сталкеры ввалились внутрь, к сбившимся в стайку шакалам Зоны, и дверь за ними захлопнулась.

— Сейчас шибанет! — Глухарь тут же привалился к ней спиной, оттеснив бандита. Ураган из радиоактивной пыли едва не ворвался в помещение через задрожавшие стекла, а малиновое ослепляющее сияние наполнило мир.

«Больно».

— Выброса боишься? Глупышка, он не так уж и опасен, — Рома широко улыбался, сидя вместе с Агатой на ящиках около бункера. — Я пережил один где-то год назад. Благодаря препаратам.

— И… с тобой все хорошо? — она посмотрела на него удивленными глазами, и парень невольно рассмеялся:
— Конечно! Нет, голова потом месяц болела, но… Я же не умер!

— Мне просто рассказывали…

— Да знаю я все, что тебе тут болтали. Наши и собак боятся, не то что такой бури! — ученый легким движением растрепал ее светлые волосы. — А ты таких страстей на Большой Земле натерпелась — и теперь боишься какого-то песка?

— Он в зомби превращает. В снорков. Как такого не бояться? — Агата слабо улыбнулась ему.

— Да уж… Послушай, кто под него подставляется — тот сам дурак. Да и после смерти уже все равно, бегает твоя тушка или ползает. Вот мне бы точно было все равно, честно, — улыбнулся Рома.

— Жить с выжженной нервной системой и питаться падалью… лучше умереть.

— Ты так легко говоришь о смерти. И никакой жалости? — парень посмотрел на нее, и светловолосая привычно отвернула лицо, сцепив пальцы.

— Никакой жалости, — повторила она за ним едва слышно, медленно растянув тонкие губы в улыбке, что фарфоровой маской легла на ее лицо.

— Врешь же. У тебя может быть такая милая, мертвая мордашка, даже твой голос… может быть пустым и холодным. Но взгляд — нет. И даже если первое впечатление от него — равнодушие, то оно очень и очень обманчиво, — Рома усмехнулся, после чего протянул Агате цветок. Обычное полевое растение, сорванное за бункером. — Один только вопрос — зачем?

— Я готова на все ради того, чтобы спасти тех, кто мне дороги. Но… они все равно уже мертвы, — девушка приняла растение из его рук, и пальцы ее дрогнули.

Бурое свечение померкло, и земля затряслась, заставив упасть с подоконника какую-то склянку. Внезапно стало холодно и тихо. Но лишь на несколько секунд.

Глухарь с Агатой были на территории того зверья, которое, по мнению сталкеров, с радостью бы обобрало их до нитки и выбросило умирать в кусты. Но даже у этого сброда осталось какое-никакое понятие взаимопомощи.

— У нас есть немного денег. И это, — наемник вытащил из своего кармана странный, непохожий ни на что, что девушка видела ранее, артефакт. Искрящаяся мина, которая подпрыгивала на ладони мужчины. — Оставим в качестве платы.

— Сойдет. Считайте, что мы добрые. Выброс пройдет — и у вас будет пара минут, чтобы уйти. А после…

— Станет жарко, — добавил весу словам бандита другой уголовник, и вся эта куцая компания из десяти человек рассмеялась. Даже Агата улыбнулась, сидя на краю ящика.

Глухарь подпирал своей спиной дверь, пока небо не начало сереть, возвращая себе природный цвет. Как только это произошло — пара покинула базу, продолжив свой путь к бару. Благо, что до него оставалось идти немного.

— Это что висит?.. — девушка задрала голову, вперив взгляд в одну из ветвей дерева, тут же опустив ее и нервно дрогнув плечами.

Одинокий труп, подвешенный за шею, болтался благодаря ветру. А под ним с лаем прыгала собака со словно бы человеческим лицом.

«Совсем как псина Доктора».

Животное развернулось к ним, и шерсть на его загривке встала дыбом. Спустя мгновение мутант прыгнул на Агату, но удар приклада Глухаря сбил ее на землю, заставив ощериться и попытаться кинуться снова.

Голова пошла кругом, и вокруг возникли еще собаки. Много собак. Ученая, невольно схватив наемника за руку, едва не получила локтем в лицо.

— Не мешай! — рявкнул он на нее, подстрелив очередную собаку, что просто… растаяла в воздухе, не оставив после себя и следа.

Пять или шесть псов обходили их, готовясь к нападению.

«Пси-собака всегда держится в стороне».

— В ту стреляй! — девушка снова вцепилась в его запястье, буквально развернув Глухаря к такому же, как и все остальные звери, животному, что, однако, держалось и правда дальше других. Да и шерсть его была на порядок ярче.

Псы оскалились, бросившись на них. И мужчина выстрелил.